Последнее сказание - Страница 40

Задай себе несколько вопросов, наводящих на размышление и определи его в себе сам: сколько у тебя друзей? А скольких из них ты потерял из-за денежных неурядиц? Ну, хорошо, хорошо, это был удар ниже пояса. Давай попроще: у твоей матери или бабушки твой старый телефон? А сколько опций ты знаешь на своём новом? Снова не то? Ладно, я не буду тебя мучить. Я еду с тренировки в час-пик и сам набираю этот текст на смартфоне. В качестве оправдания могу лишь сказать, что перед тренировкой прошёл по набережной лишние десять километров. А когда последний раз столько пешком ходил ты? А по лесу? Ладно, к чёрту лес и природу. Ты не бывал на ней тьму лет. Там много непонятных палок, торчащих из земли, называемых почему-то деревьями, и птицы поют хуже, чем на твоём рингтоне или акустической системе дома.

Не буду тебя с этим доставать.

Зато в день, когда умирала моя страна, ты смотрел на ценники в магазине и не мог понять, откуда столько нулей в стране, где вроде недавно проводили деноминацию. Твой прадед фронтовик почему-то говорит, что зря мы вступили в ВТО, но ты его не слушаешь, как и дед, отец. Впрочем, и отца ты давно не слушаешь. Да, он умеет справляться с домофоном, в отличие от деда, но что он понимает в жизни? Постоянные слова про какую-то мораль, уважение, стыд… это было в тебе, когда носил ранец за спиной и звался обидно старшими «школотой», но оно ушло из тебя ещё до института. Рудимент.

В день, когда умирала моя страна, ты давно не слушал возгласов правозащитников, пьяная улыбка гуляла по лицу, когда смотрел на сотни тысяч вышедших на улицы людей. Наверняка, каждому пойманному на следующий день впаяют такой штраф, что придется брать ипотеку, отдавая долги государству за своё мнение. Поднимая бутылку с пивом, ты был мысленно с ними, но тут же ржал, когда видел, как в холодные дни их поливают с брансбойдов и … улыбка сползала, когда щиты сбивали людей с ног и дубинки вырезали на лицах кровавые улыбки. Ты мрачнел, когда видел, как вопреки боли смеётся молодая, красивая девушка с разбитой головой. Ты даже поднимался с дивана, недовольно расплескивая пиво, но в семейниках и фуфайке с ранним артритом и радикулитом, ты был способен на немногое… если сказать — ни на что.

Давай честно, ты давно ничего не стоишь — ты такое же говно, как и я. Но я признаю это и стараюсь быть полезным хотя бы для растений, а ты будешь активно брызгаться духами. Парфюм скроет тебя от самого себя и докучающего меня. Маскировка. Мимикрия. Желание казаться тем, кем не являешься — это нормально. Имели же жители Садома и Гаморры своё мнение насчёт праведности жизни.

Ах да, их же уничтожили. Теперь и не совсем понятно за все. Ведь все вокруг такое же…

В день, когда моя страна умирала, я видел из окна поезда одинокие степи, сопки, бесхозные облыселые леса с вырубленными начисто ценными породами деревьев, грязные реки и заросшие бурьяном поля, застоявшиеся болота, перекопанные горы. Земли, что раньше заботливо собирались всеми правителями Руси до средних времён Романовых, стоят без хозяина. Им не нужен президент и правительство. Им не нужна дума и законодательное собрание, суд и чиновники. Им нужен Хозяин вроде Сталина, который скажет — догнать и перегнать. И все побегут выполнять.

Да, забыл, ты не любишь Сталина. Тебя так учила Система, что была после него. Но всё, что у тебя пока ещё есть, ты получил благодаря Последнему Хозяину, который собирал страну по лоскутам и показывал Вектор. Руководителю, который говорил: «наше дело правое, мы победим» и мы побеждали.

Мы — люди этой огромной, пока ещё могучей страны и твоей тоже. СССР существовал вопреки Системе, создав свою подсистему, и многое в нём было не так, как хотелось твоим прародителям, но получив демократию свободы, вряд ли их больше вдохновляет твой гламурный вид с потушим взглядом.

Ах, да, парфюм.

Нет, к черту парфюм. Я чувствую твой истинный запах.

В стране нет Хозяина. Нет сил, которые могли бы его показать хоть на время.

Пока нет. Но это не значит, что он не должен появиться, проявить себя любым способом, пусть даже самым невероятным, просто взять и прийти. Прийти вопреки. Чисто по-русски. Как привычнее нам — наобум, с бухты-барахты, на чудо-печке, ковре-самолёте, на щуке или колобке — просто ВЗЯТЬ И ПРИЙТИ.

И полетят головы… это не страшно. Не страшнее, чем ты думаешь. Они и сейчас летят, но ты не видишь статистик, сводок. О них не рассказывают. Просто миллион совокупных потерь в год. Каждый год.

Без объявления войны.

Закрой глаза и представь… Каждый Новый Год, когда ты поднимаешь бокал поддельной бурды в фужере под ёлкой и очередные обещания не наигравшихся в накопления сокровищ драконов, просто знай, что нас становится меньше ещё на один миллион. Через два года мы сравняемся с населением Филиппин, через четыре — с Японией… Через десять меряться пиписьками смысла уже не будет. Не поможет и Нострадамус. Лохам вроде тебя и меня в 1939 году хватило одних листовок с его предсказаниями, чтобы потерять страну в несколько недель. Немцы разбросали их над территорией Франции и войска сдались. Вермахт торжественно прошёл до Парижа, завоевав страну с равной Германией территорией за 36 дней.

В прошлый раз лохами оказались французы. Мы разбили Вермахт и освободили Европу. Мы, а не Англия и США. Но нас никто освобождать не будет.

Наши союзники со времён образования государства одни — армия и флот. Левая и правая рука. Так говорил Александр Третий. Единственный Романов-патриот, убитый за своё благородное, естественное дело преобразования Империи в Державу.